Секреты профессии: записки ювелира

00:00:00

В День благодарности павлодарские волонтеры встали на лыжи

Футбольный «Экибастуз» завершил первый сбор

23.01.2021

Секреты профессии: записки ювелира

Ювелиры с большой неохотой допускают к себе чужаков и не очень любят рассказывать о своих секретах. Но корреспонденту Pavlodarnews.kz удалось побеседовать с одним из них, впрочем, пожелавшим не называть себя, и мы удовлетворяем его просьбу.

– Существует два вида ювелиров: ювелир-ремесленник и ювелир-художник, – рассказывает собеседник. – Первый отличается от второго тем, что он научился превращать металл в то, что конкретно необходимо заказчику, по его эскизу, а иногда и без него. Например, пошла мода на печатки – он будет делать печатки с ромбиками или со звериными мордами. Пришла мода на витиеватые кольца – он будет делать их.

Проводя аналогию с автопромом – ремесленник штампует автомашины Lada, а художник в одни руки собирает Maybach Landaulet, при этом придумывает что-то свое и порой задаёт тон моде.

– Ювелирное мастерство архаично. В нем, по сути, ничего не меняется с давних времен, я имею в виду технологию обработки металлов и камней, инструменты, методы работы с материалом, – поясняет мастер.

Собеседник сразу развенчал один известный стереотип: ювелир посмотрел на камень и тут же определил его вид. По мнению мужчины, мастер, который определяет вид камня и его чистоту на глаз, просто обречён.

– Мы не имеем право давать заключение без какого-то исследования, – подчеркивает ювелир. – Для это есть специальные аппараты, которые дают точную информацию по камням. Это, кстати, и залог безопасности мастера. Клиент может сказать, что он принёс бриллиант, ты и берешь с него как за бриллиант, а потом выясняется, что это другой камень, и к тебе возникнут серьезные вопросы.

Мастер поясняет: например, муассанит – имитация бриллианта, по огранке, по твердости ни в чем не уступает природному бриллианту, но идеальная чистота и есть его главный изъян.

– Настоящий бриллиант никогда не будет чистым, в нем обязательно есть мелкие вкрапления, песчинки. Идеально чистый бриллиант будет стоить долларов на сто меньше тракторного завода, – убежденно отмечает ювелир, подчеркивая, что на каждый камень есть свой аппарат, и если нет уверенности – лучше за работу не браться, а коли взялся – заключай договор.

В договоре прописывают все данные о полученном материале: вид, вес до работы и после нее.

– Ювелир работает с материалом, который принесет клиент, и тут важно сделать все так, чтобы материала хватило, – рассказывает мастер. – Самый ущербный заказ – это обручальные кольца, при шлифовке часть металла уходит в пыль, фактически исчезает. Также пунктик – недовес и перевес. Не щепетильный клиент на перевес может махнуть рукой, а иной скажет: нет, мне, пожалуйста, точный вес, ведь за дополнительное придется дополнительно платить.

Основные металлы для работы: золото, серебро, мельхиор. Последний – это металл художников.

– Мельхиор – имитация серебра, сплав меди с никелем, он позволяет делать очень тонкую обработку, наводить узоры, вытягивать паутинные нити, на нем хорошо оттачивать филигранное мастерство, – объясняет ювелир, добавляя, что в работе по мельхиору виден художественный потенциал мастера. – Золото и так блестит, а чтобы металл играл, глаз радовал, это надо постараться. Со временем мельхиор тускнеет, напоминая старинное серебро.

Собеседник подчеркивает: мастера во многом формирует клиент. Тот, что соглашается с ювелиром на предложенную форму изделия, ему в радость, но не в рост, а привередливые клиенты со своими эскизами порой выводят его на новый уровень.

– Художником быть очень дорого: брать металл, воплощать свои мысли, а жить на что? А у ремесленника конвейер: принесли золото, серебро, эскиз сделал, отдал, получил деньги, взял новый заказ, – поясняет рассказчик. – «Смерть» ювелиру, когда начал работать для себя, то есть нет постоянных заказов на его художества, а он должен быть всегда востребован. Так что тут серьезный выбор: или творить для жизни, или для искусства. Хотя не скрою, есть в Павлодаре мастера-художники, которым удалось это совместить.

По его словам, существуют разные ювелирные школы работы с металлом – красносельская и тагильская.

– Красносельская делает упор на детализацию в статике: если изобразят бабочку, то будут видны и бусинки глаз, и хоботок, и потрепанные края крыльев. Тагильская школа – это музыка в движении. Представь детализацию еще и в динамике, – предлагает рассказчик. – Отлить фигурку древнего воина, чтобы просматривались и складки кожаных сапог, и излом плаща на ветру, волоски на бороде, о кольчуге и оружии уже не говорю – на вид обывателя высшее искусство, а для ювелира – основы, азбука. И оттого, когда молодые коллеги разевают рты: «А что, и так можно делать?» – становится печально за наше дело.

С другой стороны, ушел в прошлое сам институт набора учеников.

– Как раньше становились мастерами? Родители приводили сына-подростка к мастеру, платили деньги, просили выучить, – рассказывает ювелир. – Ученик пять-шесть лет жил в доме мастера, выполнял черную работу: пол мыл, дрова колол и прочее, его даже к верстаку не подпускали, но все эти годы он проникался атмосферой ювелирной мастерской. Потом ему давали молоток для выполнения грубой работы по металлу. Постепенно он входил в дело, к 25-30 годам становился мастером и рос дальше, превосходя своего учителя. А сейчас тебе скажут: «А что, за три месяца нельзя выучиться?»

Собеседник разводит руками. В наше время даже условий таких не создашь, да и кто согласится на черную работу вместо нормального, по их мнению, учения. Но старые мастера, набирая учеников, несли за них ответственность, передавали знания, потому что те впоследствии продолжали его доброе имя, а теперь – деньги взяли, пару лет поучили, научился нет, не важно – гуляй, ищи себе сам работу. И многие уходят – в другие профессии.

– Учитель – это настоящий наставник, за ним должны идти как апостолы, но я скажу, сейчас это уже не апостолы – это утечка информации. Не доучится, бросит, заберет все мои наработки, которые я искал, копил десятилетиями, и начнёт их распространять бездумно направо и налево. Поэтому у мастеров одна надежда – продолжение династии.

Константин Шелков
Иллюстративное фото автора и Марии Раббит

Количество показов: 822

Возврат к списку